5 сентебря-утро
Сегодня всё будет по другому ,должно быть.Я улыбнусь и это будет правдоподобно.Моя улыбка говорит у меня всё хорошо ,спасибо да я чюствую себя намного лучше.Я больше небуду маленькой грустной девочкой потерявшей родителей ,начну с чистого листа ,стану кем-то новым.Это единственый способ всё пережить!
День
Я выдержала этот день.Я 37 раз говорила что у меня всё хорошо но ни разу не думала так!Когда ктонибудь спрашивает как дела он не ждёт ответа
Вечер
Всё что ты можеш это быть готовай к лучшему чтобы когда это лучшее придёт приглосить его войти потому-что ты нуждаешся в нём!Я нуждаюсь в нём!

Обезательно зайду!

5  сентября  (на  самом  деле  6  сентября  –  сейчас  около  часа  ночи)
Мой  милый  Дневник!
Пожалуй,  мне  следовало  вернуться  в  постель.  Все  лишь  несколько  минут  тому  назад  я  проснулась.  Мне  показалось,  что  кто-то  кричит,  но  теперь  в  доме  тихо.  Так  много  всяких  странностей  случилось  вчера  вечером.  Кажется,  мои  нервы  немного  сдают.
По  крайней  мере,  я  проснулась,  точно  зная,  что  намерена  предпринять  в  связи  со  Стефаном.  Нужные  мысли  просто  всплыли  у  меня  в  голове.  И  так  план  Б.  Фаза  первая  начинается  завтра.

7  октября,  около  8  утра
Дорогой дневник это утро оно другое что-то изменилось я ощющаю это ,чювствую ,я проснулась.Впервые за долгое время я чюствую себе очнувшийся от долгого сна на этот раз я несожалею о начале нового дня ,я приветствую день потому-что я знаю ,я увижу его снова впервые за долгое время мне хорошо!

Мой  милый  дневник!
Пишу  это  на  уроке  тригонометрии  и  отчаянно  надеюсь,  что  Гальперн  ничего  не  заметит.
Вчера  вечером  у  меня  при  всем  желании  не  нашлось  времени  записать  новости.  Получился  безумный,  непредсказуемы  день  –  вроде  того  вечера  встречи  выпускников.  Сегодня  утром  на  уроке  мне  показалось,  что  все,  случившееся  в  прошлый  уик-энд,  было  сном.  Скверные  события  оказались  очень  скверными,  зато  хорошие  –  необычно  хорошими.
Я  не  собираюсь  официально  выдвигать  обвинения  против  Тайлера.  Правда,  он  временно  исключен  из  школы  и  из  футбольной  команды.  Так  же  как  и  Дик  -  за  пьянство  на  танцах.  Никто,  правда,  открыто  об  этом  не  говорит,  но  я  не  знаю,  что  очень  многие  считают  его  ответственным  за  то,  что  случилось  с  Вики.  Сестра  Бонни  видела  вчера  Тайлера  в  клинике  и  говорит,  что  у  него  под  глазами  два  колоссальных  фингала,  а  все  лицо  в  лиловых  подтеках.  Я  волей-неволей  тревожусь  о  том,  что  случилось,  когда  они  с  Диком  вернутся  в  школу.  Теперь  них  куда  больше  причин  ненавидеть  Стефана.
Итак.  Стефан.  Я  проснулась  сегодня  утром  и  запаниковала,  думала:  «  А  что,  если  все  это  не  правда?  Или,  если  этого  никогда  не  происходило?  Или  если  он  передумал?»  Тетя  Джудит  за  завтраком  тоже  беспокоилась,  потому  что  я  опять  толком  ничего  не  ела.  Но  затем  я  отправилась  в  школу  и  увидела  Стефана  в  коридоре  рядом  с  канцелярией.  Мы  просто  посмотрели  друг  на  друга.  И  все  мои  сомнения  развелись.  Стефан  мне  лукаво  улыбнулся.  Я  сообразила,  что  он  опять  прав,  что  нам  лучше  не  набрасываться  друг  на  друга  в  школьном  коридоре.  Если  мы,  конечно,  не  собираемся  своими  страстными  объятиями  повеселить  секретарей.
Между  нами  все  замечательно.  Это  точно.  Теперь  мне  просто  надо  найти  способ  объяснить  это  Жан-Клоду.  Ха-ха-ха!
Однако  я,  впрочем,  определенно  не  понимаю.  Почему  Стефан  не  пылает  счастьем  как  я?  Когда  мы  оказываемся  в  компании,  я  могу  понять,  как  Стефан  себя  чувствует,  я  знаю,  как  сильно  он  меня  любит,  как  я  ему  нужна.  У  него  внутри  появляется  такой  отчаянный  голод,  когда  он  меня  целует,  словно  он  желает  насладиться  не  только  моим  телом,  но  и  душой.  Получается  как  с  той  черной  дырой,  которая…

По-прежнему  7  октября,  но  теперь  уже  2  часа  дня.
Пришлось  прерваться,  потому  что  мисс  Гальперн  все-таки  меня  поймала.  Она  даже  начала  было  читать  вслух  то,  что  я  написала,  но  потом,  как  мне  показалось,  она  вспомнила  о  предмете  урока  и  перестала.  Однако  учительница  была  откровенно  расстроена.  Что  ж  мне  придется  серьезно  подумать  о  таких  ничтожных  делах,  как  возможный  провал  по  тригонометрии.
Мы  со  Стефаном  вместе  перекусили  –  точнее,  просто  посидели  в  углу  футбольного  поля,  куда  я  захватила  свой  ленч.  Стефан  даже  не  потрудился  что-нибудь  себе  взять.  Мы  почти  –  а  на  самом  деле  совсем  –  друг  друга  не  касались,  только  разговаривали  и  переглядывались.  Я  очень  хочу  до  него  дотронуться.  Больше  чем  до  любого  из  моих  знакомых  мальчиков.  И  Стефан  тоже  хочет  до  меня  дотронуться,  потому  что  явно  сдерживается.  Вчера  у  него  в  комнате  я  нашла  стопроцентное  доказательство  того,  что  он  с  самого  начала  в  меня  влюбился.  Помнишь,  я  рассказывала  тебе,  как  на  второй  день  занятий  мы  с  подругами  были  на  кладбище?  Ну,  так  вот,  в  комнате  Стефана  я  нашла  абрикосовую  ленточку,  которую  я  в  тот  день  носила.  Наверное,  она  у  меня  выпала  из  волос  на  бегу,  он,  должно  быть,  подобрал  и  сохранил  ее.  Я  не  стала  рассказывать  о  своем  открытии,  потому  что  Стефан  хочет  держать  это  в  секрете.  Но  ведь  это  неопровержимо  доказывает,  как  сильно  он  меня  любит,  разве  не  так?
Между  прочим,  у  нас  тут  есть  еще  одна  откровенно  расстроенная  персона.  Кэролайн.  Очевидно,  она  каждый  день  заволакивала  Стефана  в  фотографический  кабинет  на  больших  переменах,  и,  когда  он  сегодня  не  показался,  она  стала  его  искать,  а  нашла  нас  двоих.  Бедный  Стефан,  он  совсем  про  нее  забыл  и  явно  был  собой  недоволен.  Как  только  Кэролайн  ушла  -  позеленевшая  от  злости,  -  Стефан  сказал,  что  она  к  нему  цеплялась  с  самого  первого  дня.  Кэролайн  заметила,  что  он  ничего  не  ест  за  ленчем,  а  сама  она  тоже  ничего  не  ела,  так  как  сидела  на  диете.  Так  они  и  сблизились.  На  самом  деле  ничего  плохого  Стефан  о  ней  не  говорит,  хотя  я  догадываюсь,  что  просто  таково  его  представление  о  хороших  манерах,  что  джентльмену  так  поступать  негоже.  Тем  не  менее,  он  заверил  меня,  что  между  ними  решительно  ничего  не  было.  А  быть  забытой  для  Кэролайн  наверняка  оказалось  хуже,  чем,  если  бы  они  поссорились.
Однако  мне  интересно,  почему  Стефан  ничего  не  ест  за  ленчем.  Для  футболиста  это  странно.
Вот  черт.  Мистер  Таннер  только  что  прошел  мимо,  и  я  еле-еле  успела  накрыть  дневник  учебным  блокнотом.  Бонни  захихикала,  прикрываясь  учебником  истории,  -  мне  видно,  как  трясутся  ее  плечи.  А  Стефан,  который  сидит  прямо  передо  мной,  так  напряжен,  будто  в  любую  секунду  может  вскочить  из-за  стола.  Мэтт  одаривает  меня  красноречивыми  взглядами  типа  «ты  ненормальная»,  а  Кэролайн  злобно  сверкая  глазами.  Я  же  веду  себя  очень-очень  невинно,  делая  записи  в  дневник  и  одновременно  не  сводя  глаз  с  мистера  Таннера.  Так  что  если  мой  почерк  будет  не  совсем  ровным,  ты  поймешь  почему.
В  последний  месяц  я  была  не  в  себе.  Никак  не  могла  толком  обдумать  что-то  или  сосредоточиться  на  чем-то  помимо  Стефана.  Накопилось  столько  дел,  что  даже  страшно.  Предположительно,  я  несу  ответственность  за  обустройство  Дома  с  приведениями  к  Хэллоуину,  а  мы  еще  даже  не  начинали.  Теперь  у  меня  ровно  три  с  половиной  недели  на  то,  чтобы  все  как  следует  организовать.  А  я  все  время  хочу  быть  со  Стефаном.
Конечно,  я  могла  бы  выйти  из  комитета.  Но  тогда  там  стали  бы  распоряжаться  Бонни  и  Мередит.  Как  тут  не  вспомнить,  что  сказал  Мэтт,  когда  я  попросила  его  пригласить  Стефана  на  танцы:  «Ты  просто  хочешь,  чтобы  весь  мир  вращался  вокруг  Елены  Гилберт».
Это  правда.  Или,  по  крайне  мере,  если  так  было  в  прошлом,  больше  я  этого  не  хочу.  Я  хочу…  да-да,  я  знаю,  это  прозвучит  предельно  глупо,  но  я  хочу  быть  достойной  Стефана.  Я  знаю,  он  бы  не  позволил  товарищам  по  футбольной  сборной  просто  отбывать  игру.  Я  хочу,  чтобы  он  мной  гордился.
Я  хочу,  чтобы  он  любит  меня  так  же  сильно,  как  люблю  его  я.